Что кричал мне Брэдбери, стоя на табуретке, или Писать нельзя умереть

В ноябре ко мне, по традиции, заявляется тетушка Не Пишется. Сначала скромно мается по углам, осыпается пылью, чихает серостью. Поддакивает моим уставшим «потом» и «совсем нет сил».

Вскоре я замечаю чемодан, который давно разобран, лень, что разложена по полочкам, а на вопросительный взгляд Не Пишется томно отвечает «я еще недельку у тебя перебьюсь, ладно?».

Этот ноябрь не оставил ей шансов. Я знала, чем бороться с трухлявой родственницей. Схватила с полки Рэя Брэдбери, раскрыла томик… И мой рыцарь взлетел на табуретку из плоских страниц!

«Эй! — крикнул он с высоты двух кошек, — Знаешь, что? Кричи! Прыгай! Играй! Давай, вперед! Взбегай на трамплин и ныряй головой вперед в пишущую машинку!»

И я побежала, зажимая под мышкой его «Дзен в искусстве написания книг».

«Для многих из нас не писать – все равно что умереть», — напоминает он с первых страниц. «Если не будешь писать каждый день, яд постепенно накопится, и ты начнешь умирать, или безумствовать, или и то и другое. Нужно опьяняться и насыщаться творчеством, и реальность не сможет тебя уничтожить».

Я киваю каждому слову книги. И знаю по себе: писательство исцеляет, возвращая саму жизнь к жизни.

О том, как быть живым. Чем кормить музу. Как работать писателю. Где брать идеи и какой метлой выгонять тетушку Не Пишется из своего дома.

Нет, Брэдбери не предлагает, не советует, где брать идеи и как писателю организовать свой труд. Он складывает слова так, что каждый глагол становится тобой. И хочется строчить, пока ты жив, замораживая капельку настоящего на века.

Гореть. Играть. Кричать в колодец. Копить наброски. Бежать за героем по снегу. Взрываться и собирать себя по кусочкам. Удивляться. Замирать. Не мешать себе. Написать план. Расслабляться. Не думать. Дружить. Замечать. Влюбляться. Искать себя. Ненавидеть. Составлять списки…

Брэдбери писал о труде писателей 30 лет. А мне понадобилась 1 ночь и 2 эклера, чтобы собрать для вас 13 важных глаголов и 62 лучших совета из его эссе.

В них — о том, как важно знать себя и то, что ты любишь и ненавидишь. Как превращаться во всеядную сороку и выискивать блестящие вещицы, перебирая камеру хранения своих воспоминаний. О чистых носках и пылающих буквах.

Впитывайте, пробуйте, загорайтесь, залезайте на дерево и заглядывайте под подушку. Все нужное для отличных текстов — уже в нас.

1. Гори и взрывайся.

• Если бы меня попросили назвать самую важную составляющую в арсенале писателя, силу, которая придает материалу нужную форму, я бы ответил так: его драйв, его упоение своим делом.
• Будьте уверены: если в вас говорит истинная любовь, если вы проявляете истинное восхищение, если нарастает волнение, если ненависть клубится дымом – творческая удача вам обеспечена навек.
• Если вы пишете без упоения, без пыла, без любви, без радости, вы только наполовину писатель. Это значит, вы постоянно коситесь одним глазом либо в сторону коммерческого рынка, либо в сторону авангардной тусовки, и перестаете быть собой. Вы себя даже не знаете. Писатель обязан быть прежде всего одержимым. Его должно лихорадить от жара и восторга. Без этого горения ему лучше заняться чем-то другим – собирать персики, рыть канавы; видит Бог, это будет полезнее для здоровья.
• Завтра будет достаточно времени, чтобы подумать, внести исправления, переписать. Но сегодня воспламеняйся – взрывайся – разлетайся на части!

2. Пиши. Каждый день. 

• За время разъездов я понял, что если не пишу один день, мне становится не по себе. Два дня – и меня начинает трясти. Три – и я близок к безумию. Четыре – и меня корежит, как свинью при поносе. Один час за пишущей машинкой бодрит мгновенно. Я на ногах. Бегаю кругами, как заведенный, и громко требую чистые носки.

3. Беги. Быстрее!

• В скорости – истина. Чем быстрей ты изливаешь слова, чем стремительней пишешь, тем ты честнее. В замирании – мысль. Это время для того, чтобы отточить стиль, пока не гонишься за правдой – единственный стиль, который стоит того, чтобы падать замертво или ставить капканы на тигров.

4. Вспоминай. Веди списки. 

• Я начал составлять длинные списки, куда вносил самые разные существительные, иногда – с определением. Именно эти списки в конечном итоге и подтолкнули меня к написанию моих лучших вещей.
• Я делал короткие заметки и описания всего, что люблю и ненавижу. В этом крылось мое настоящее «я».
• Это был путь к чему-то искреннему и честному, спрятанному под крышкой люка у меня в голове. Я начал видеть закономерности в списках, в этих словах, которые я спонтанно изливал на бумагу, позволяя своему подсознанию вроде как сыпать крошки птицам.
• Подобные списки, почерпнутые из глубин вашего собственного сознания, могут помочь вам найти себя, точно так же, как после долгих-долгих метаний нашел себя я.
• И истории начали пробиваться, расцветать из этих воспоминаний, скрытые в именах существительных, затерянные в списках. … Где-то посередине первой страницы или, может быть, на второй стихотворение в прозе превращалось в рассказ. Вдруг появлялся персонаж и говорил: «Это я» или «Эта идея мне нравится!». И потом уж он сам заканчивал рассказ вместо меня.
• Становилось все более очевидным, что меня многому научили эти списки. А потом я понял, что мои персонажи сделают всю работу за меня, если им не мешать, если дать им их собственное разумение, не мешать их фантазиям и страхам.
• Я стал той самой всеядной сорокой, что выискивает блестящие вещицы, странные штуковины и деформированные кости в кучах старого хлама у меня в голове, где свалены остатки разнообразных столкновений с жизнью.

5. Корми Музу. 

• Муза – самая боязливая из всех дев. Она вздрагивает, слыша резкий звук, бледнеет, если ты обращаешься к ней с вопросом, и уносится прочь, если ты потревожишь ее одежды. … Те, кто стараются изо всех сил, только отпугивают ее, и она убегает прочь.
• Всю жизнь мы вбираем в себя звуки, зрелища, запахи, вкусы и осязаемые текстуры – людей, животных, пейзажей, событий, великих и малых. Мы вбираем в себя впечатления и переживания, и наш отклик на них. У нас в подсознании копится не только фактическая, но и реактивная информация, связанная с нашей реакцией на то или иное событие в жизни.Это и есть та пища, на которой растет и крепчает Муза. Это наша кладовая, наш архив, куда мы должны возвращаться по сто раз на дню.
• Чтобы кормить свою Музу, нужно самому с детства испытывать вечный голод – неутолимое желание жить… Работать по-настоящему творчески можно, лишь наполняя фантазии жизнью и наслаждаясь процессом, как веселой забавой или захватывающим приключением.
• Кормление Музы представляется мне бесконечной погоней за увлечениями и привязанностями, проверкой этих привязанностей на предмет соответствия с твоими теперешними и будущими потребностями. Из непреходящего любопытства ко всем видам искусства: от плохих радиопостановок до хорошего театра, от детских стишков до симфонии, от хижины в джунглях до «Замка» Кафки – рождается умение отсеивать лишнее, находить правду, пробовать ее на вкус и сохранять для последующего употребления.
• Живя полной жизнью и наблюдая за ней, много читая и проникаясь прочитанным, вы кормите свое единственное и неповторимое «я». Практикуясь в писательском мастерстве, вновь и вновь упражняясь, подражая хорошим примерам, вы создаете чистую, хорошо освещенную комнату, где будет жить Муза.
• Ну что, вы готовы? Это значит, что надо по-прежнему совершать долгие ночные прогулки по городу или дневные – за городом. И долгие прогулки – в любое время – по библиотекам и книжным магазинам.И теперь, пока Муза насыщается, остается решить вопрос, как ее удержать. Муза должна иметь формы. Чтобы придать ей формы, нужно писать по тысяче слов в день в течение десяти или двадцати лет, учиться грамматике и принципам построения сюжета – так, чтобы это вошло в подсознание, не сдерживая и не искажая вашу Музу.

6. Всматривайся. 

• Идеи лежат повсюду, словно яблоки-паданцы, сгнивающие в траве, потому что не хватает прохожих с зорким глазом и вкусом к красоте, будь она хоть абсурдна, хоть пугающа, хоть благолепна.
• В конце концов, разве не в том заключается суть нашей жизни, чтобы научиться проникать в головы других людей, и смотреть их глазами на мир, это обалденное чудо, и восклицать: «Так вот как ты это видишь!»? Ого, это надо запомнить.
• Когда меня спрашивают, где я беру идеи, я смеюсь. Это так странно: мы так заняты тем, что рыщем снаружи в поисках способов и путей, что нам некогда заглянуть внутрь.

7. Открывай кладовку. 

• Я всю жизнь собирал образы, хранил их – и напрочь о них забывал. Мне надо было придумать, как вернуться назад, используя слова в качестве катализаторов, чтобы открыть кладовые воспоминаний и посмотреть, что там есть. Так что с двадцати четырех до двадцати шести лет у меня не проходило ни дня, чтобы я не бродил в своих воспоминаниях.
• Тогда я барахтался в словесных ассоциациях, каждое утро, встав с постели, сразу же мчался к столу и записывал любые слова или цепочки слов, приходившие мне на ум.
• Сначала я рылся у себя в голове в поисках слов для описания моих личных кошмаров и ночных страхов из детства, это был мой материал для рассказов. Потом я стал все дольше и дольше задерживать взгляд на зеленых яблонях, на старом доме, где я родился, на соседнем доме, где жили бабушка с дедушкой, на всех летних лужайках, на которых я рос год за годом, и я начал подбирать слова для всего этого.
• Как только я научился вновь и вновь возвращаться в те годы, у меня набралось множество воспоминаний и чувственных ощущений, с которыми можно играть – не работать, а именно играть. … Так я открыл для себя удивление и неожиданность в писательском ремесле.
• Я наткнулся на творчество так же интуитивно, как дети учатся ходить и видеть. Я научился не мешать своим чувствам и своему Прошлому рассказывать мне обо всем, что неизменно оказывалось настоящей правдой.

8. Читай. 

• Ежедневно читайте поэзию. Поэзия развивает чувства и держит их в тонусе. Она помогает нам осознавать собственный нос, глаза, уши, язык и руки. И самое главное, поэзия – концентрированная метафора или сравнение. Эти метафоры, как японские бумажные цветы, могут развертываться в гигантские фигуры. Идеи разбросаны по всем книгам стихов. … В каждом из этих случаев – и еще в десятках других – меня сражала метафора, закручивала волчком и заставляла написать рассказ. … Какую поэзию? Любую поэзию, от которой у вас мурашки по коже. Только не надо себя насиловать.

• Книги эссе. И опять же: выбирайте с умом, пройдитесь по прошлым векам. Там есть из чего выбирать – в тех эпохах, когда эссе еще не утратили популярность. Никогда не знаешь, в какой момент тебе вдруг захочется узнать больше о том, как гулять под луной, разводить пчел, вытесывать надгробные камни или катать обруч.
• Ты, по сути, бросаешь камни в колодец. И каждый раз, когда слышишь эхо из своего подсознания, ты узнаешь себя чуточку лучше. Маленькое эхо может подать идею. Большое – отозваться готовым рассказом. Ищите книги, которые помогут вам усовершенствовать восприятие цвета, чувство размера и формы.
• Читайте авторов, пишущих так, как мечтаете писать вы сами, мыслящих так, как вам самим хочется мыслить. Но читайте и тех авторов, которые мыслят не так, как вы, или пишут не так, как хотелось бы писать вам – для того, чтобы получить стимул посмотреть в том направлении, куда вы и не взглянули бы многие годы.
• Читайте разное. Наша культура и наше время неимоверно перенасыщены как мусором, так и сокровищами.

9. Сокращай. Еще. И еще. 

• Существует два разных искусства: первое – это закончить произведение; а второе великое искусство – сократить его так, чтобы не поранить и не убить. Когда начинаешь писательскую карьеру, ты всей душой ненавидишь эту обязанность, но теперь, когда я стал старше, она превратилась в увлекательную игру, и этот вызов мне нравится ничуть не меньше, чем написание первоначального варианта. Потому что это действительно вызов, испытание писательского мастерства. Непростая интеллектуальная задача: взять скальпель и разрезать пациента, не задев жизненно важных органов
• Я сокращал все. Главное – это компрессия, сгущение смысла. Дело не столько в том, чтобы выкидывать куски текста, сколько в том, чтобы найти правильную метафору– и вот тут мне очень пригодилось знание поэзии. У великих стихотворений и великих сценариев есть одно общее свойство: они оперируют компактными образами. Если ты подберешь правильную метафору, правильный образ, и вставишь его в эпизод, он один может заменить четыре страницы диалога.
• Любое искусство, малое и великое, есть устранение лишнего ради краткого и выразительного заявления.
• Художник должен учиться убирать все ненужное. Зачастую его талант проявляется именно в том, о чем он умолчал, что оставил невысказанным, в его способности к простым выражениям ясных чувств, в прямом движении к той точке, где ему хочется оказаться.

10. Заведи распорядок. 

• Но как именно я стал писателем? Я писал по тысяче слов в день. На протяжении десяти лет я сочинял, как минимум, один рассказ в неделю, почему-то догадываясь, что однажды настанет день, когда я все-таки перестану себе мешать, и все станет получаться само собой. Этот день настал в 1942 году, когда я написал «Озеро».
• В понедельник, с утра пораньше, я делал первый набросок нового рассказа. Во вторник я его правил. В среду правил опять. В четверг правил снова. В пятницу выправлял еще раз. В субботу, с полуденной почтой, я отправлял в Нью-Йорк шестой, и окончательный, вариант. А в воскресенье? В этот день я обдумывал все безумные идеи, дравшиеся за мое внимание. Ждавшие своего часа на запертом чердаке, теперь, после «Озера», они уже не сомневались, что совсем скоро я выпущу их на свободу.
• Чем больше я делал, тем больше мне хотелось делать. Ты становишься жадным. Тебя лихорадит. Тебя опьяняет работа. Ты не спишь по ночам, потому что идеи – твои собственные чудовища – рвутся на волю и заставляют тебя ворочаться с боку на бок. Это замечательный образ жизни.
• Видите ли, я привык так: встаю каждое утро и бегу к пишущей машинке – и уже через час я создаю мир. Мне не надо никого дожидаться. Не надо никого подгонять и ругать. Все уже готово. Мне нужен всего один час – и я всех обогнал. Теперь можно весь день предаваться безделью. Утром я уже написал тысячу слов; и если мне вдруг захочется пообедать и просидеть за столом два-три часа, я могу себе это позволить, потому что я уже всех победил.
• Писатель должен работать так много и долго, чтобы его разум жил как бы сам по себе – в кончиках пальцев.

11. Работай. Расслабляйся. Не думай.

• Стоит только начать, и работа сама обретает свой ритм. Все механическое уходит. Тело берет управление на себя. Защита сходит на нет. И что происходит тогда? Человек расслабляется. И тогда он уже без труда может последовать моему последнему совету. Не думай. Что приводит к еще большему расслаблению, еще большему недуманью и громадной творческой продуктивности. Теперь, когда я окончательно сбил вас с толку, я помолчу и послушаю ваши смятенные крики.
• Сделанная работа – это урок, который необходимо выучить. Если ты не работаешь, ты перестаешь развиваться, ты зажимаешься, становишься нервным и раздражительным и, таким образом, разрушаешь весь творческий процесс.
• Скованность происходит из-за незнания или отказа от всех попыток узнать. Работа дает нам опыт, а значит, уверенность в своих силах и в конечном итоге – способность расслабиться.
• Если ты работаешь, то в конечном итоге ты расслабляешься и прекращаешь думать. Тогда и только тогда получается настоящее творчество.
• Имейте план. Какой? Что-то вроде: «Тысяча или две тысячи слов ежедневно на протяжении следующих двадцати лет. Для начала можно поставить себе задачу: по рассказу в неделю, пятьдесят два рассказа в год, на протяжении пяти лет». Вам придется много писать, многое выбрасывать или сжигать, пока что-то не начнет получаться. Лучше начать прямо сейчас, чтобы быстрее разделаться с подготовительной работой.
• Может пройти много лет, прежде чем человек, овладевающий искусством стрельбы из лука, научится хотя бы натягивать лук и устанавливать стрелу. А потом ему надо будет еще долго и нудно учиться, как отпускать тетиву и стрелу, чтобы дать ей свободу. И все ради того, чтобы понять – стрела сама летит в цель, а стрелок не должен задумываться о выстреле.

12. Копи наброски. 

• Микеланджело, да Винчи, Тинторетто делали миллионы набросков, набирая количество и готовя себя к переходу в качество, к единичным рисункам, портретам, пейзажам, исполненным удивительной соразмерности и красоты.
• Горы набросков и подражательство – естественный и необходимый этап для начинающего писателя. В подготовительный период писатель должен выбрать ту питательную среду, в которой, как ему кажется, его идеям будет вольготно расти и развиваться.
• Великий хирург набирает количество– разрезает сотни, тысячи, десятки тысяч трупов, тканей и органов, – готовя себя к той минуте, когда от качества его работы будет зависеть человеческая жизнь. Чтобы пробежать стометровку на соревнованиях лучше всех, спортсмен пробегает десятки тысяч километров.
• С количеством копится опыт. Только из опыта может родиться качество.
• Чувство профессиональной неполноценности зачастую отражает истинное неумение, происходящее просто из недостатка опыта. А значит – работайте, набирайтесь опыта, чтобы чувствовать себя свободно в писательстве, как рыба в воде.

13. Будь собой. 

• Личный опыт — это материал, из которого складывается оригинальность. Поскольку один человек отличается от другого именно суммой накопленного им опыта, суммой переживаний – и отложившихся в голове, и забытых. Поэтому даже похожие события каждый из нас видит совершенно по-разному. … Спросите фермера о первом урожае пшеницы на первой ферме — и он заговорит, как поэт.
• И не отворачивайтесь ради денег от всего, что собрали за жизнь. Не отворачивайтесь от всего, что есть вы, ради  тщеславия напечататься в интеллектуальных изданиях – не отворачивайтесь от заключенного в вас материала, который делает каждого уникальным, а значит, незаменимым для всех остальных.
• Я был богат и сам об этом не знал. Мы все – богачи, не замечающие скрытые сокровища накопленной мудрости.
• Мы никогда не простаиваем без дела. Мы – чаши, которые наполняются постоянно, без лишнего шума. Фокус в том, чтобы понять, как наклонить эту чашу и излить в мир красоту.
• Снова и снова мои рассказы и учат меня, напоминают о том, что нельзя сомневаться в себе, в своем нутре, в нервных узлах, в спиритической доске подсознания. Я больше никогда не слушал тех, кто насмехался над моим увлечением космическими полетами, цирками или гориллами. Если что-то подобное происходило, я забирал своих динозавров и выходил из комнаты.
• Спроси себя: «Что я действительно думаю об этом мире, что я люблю, что ненавижу, чего боюсь?» – и расскажи обо всем этом на бумаге. И тогда, через чувства, через усердную работу в течение долгого времени, манера письма прояснится; писатель сумеет расслабиться, потому что мыслит правильно, и будет мыслить еще вернее, потому что расслабится.
• Что вы думаете о мире? Вы – призма, преломляющая свет мира; он проходит через ваш разум и отбрасывает разноцветные узоры на белый лист – уникальные узоры, которые не создаст больше никто.
• Дайте миру светить сквозь вас. Преломляйте свет мира, белый, палящий, направляйте его на бумагу. Создавайте свои уникальные спектроскопические узоры.
• В мире есть лишь один тип истории. Ваша история. Если вы напишете свою собственную историю, скорее всего, ее купят в любом журнале.
• Муза прячется в фантастической кладовой идей, в нашем собственном естестве. Все самое подлинное, самобытное уже готово и ждет, когда мы его призовем.

• Автор странных иллюстраций — Lindsay Stripling. Выбирали динозавры Брэдбери)